22:57 Русские военнопленные в Норвегии 1941-1945 гг |
| 14.04.2005 Марианне Неерланд Сулейм: Предметом этого исследования является судьба русских военнопленных в Норвегии периода 1941-1945 гг. Сравнение отношения к русским военнопленным во время войны в других странах позволит представить события в Норвегии в более широкой перспективе, а также поможет выявить особенности положения военнопленных в этой стране. Исследование позволит выяснить численность русских военнопленных в Норвегии и ее изменения во время войны. Разночтения в источниках по этому поводу основаны на том, что военнопленных перемещали вместе с передвижением немецких частей в период апреля-июня 1945 года. Следует отметить, что военнопленные делились на несколько категорий. В первую очередь, это были обычные пленные, солдаты Красной Армии. Вторую группу представляли принудительные рабочие, пригнанные в оккупированные районы. Третью группу составляли беженцы, сопровождавшие Вермахт и СС во время отступления, чтобы не попасть к Сталину. После войны было предпринято много попыток выяснения численности погибших в Норвегии русских военнопленных. Результаты поисковых экспедиций по обследованию захоронений дают сведения о приблизительно 13.000 погибших военнопленных за время войны, и в 1967 г. были составлены списки погибших и казненных в концлагерях Норвегии в 1940-1945 гг. Условия жизни военнопленных являются важным фактором в установлении количества смертей среди русских военнопленных. Условия содержания военнопленных установлены Женевской конвенцией в 1929 году с рядом последующих приложений. Конвенция обязывала все страны, в том числе и тех, кто не подписал саму Конвенцию, относиться к военнопленным с гуманной точки зрения. Однако жестокость во время второй мировой войны не знала пределов, и Конвенция постоянно грубо нарушалась. Тем не менее, несмотря на жестокое обращение, которое послужило причиной высокой смертности, систематических казней русских военнопленных в Норвегии не проводилось. Традиционная норвежская историография отличается односторонним подходом к проблеме военнопленных и обращает внимание исключительно на жестокое обращение по отношению к русским. Почти не уделяется внимания тем лагерям, которые отличались относительно гуманным отношением к узникам по причине использования их в качестве рабочей силы. Иван Пащуров, бывший узник немецкого концлагеря в Норвегии, пишет в своей книге Потерянные годы: "Многое зависело от немецкого начальника лагеря. Если он был более менее нормальным человеком, концлагерь также был сносным местом. Но если начальник был откровенным расистом, считавшим русских "недочеловеками", то жизнь в лагере превращалась в настоящий ад с пытками и физическими издевательствами." (Пащуров 1990: 99-100.) Эти обстоятельства свидетельствуют о необходимости создания более многосторонней картины, чем то, что обычно представляется в литературе. Я собираюсь также изучить вопрос о том, насколько расистская идеология была сильнее, чем рациональная потребность в рабочей силе. Сравнительная литература по вопросу отношения к военнопленным будет важной поддержкой в этой части исследования. В немецкой историографии эта тема представлена в работе Кристиана Стрейта Нет товарищей. Вермахт и советские военнопленные 1941-1945 гг., (Штуттгарт, 1978). Книга дает общую характеристику отношения Вермахта и СС к русским военнопленным. Стрейт описывает причины высокой смертности русских узников в 1941-1942 гг., а также причины принятия решения о привлечении узников к принудительному труду в период 1942-1945 гг. Моя цель – определить, отличалось ли отношение к военнопленным в Норвегии от общепринятого в Германии или в других районах немецкой оккупации. Военнопленные в Норвегии помещались в разные учреждения. Одним из таких был так называемый Сталаг, выполнявший роль сборного пункта для узников. Когда он пустел, из Германии направлялась новая группа. Такой "Сталаг" был головным лагерем определенного района с сетью отделений, распределенных по всей территории. Йорстадмоен был с 1942 года "Сталагом 303", головным лагерем с отделениями в Лиллехамере. Значительное количество узников погибло в этом лагере от болезней и истощения. Я хочу постараться воссоздать реалистическую картину отношений между норвежцами и русскими. Во время войны отношение норвежцев к Советскому Союзу некоторое время определялось страхом "русской угрозы". Однако с течением времени угроза оказалась малообоснованной, и норвежцы даже участвовали в разведывательной деятельности в пользу СССР. Особенно активными в этом были так называемые партизаны из Восточного Финмарка. Об отношении норвежцев к советским пленным писалось в краеведческих книгах, журналах и газетах, большей частью о помощи норвежцев одеждой и продуктами питания. Ситуация вокруг репатриации русских пленных и их участи на родине также будет отражена в исследовании. Организация и распределение ответственности между норвежскими и союзными властями в работе по освобождению узников концлагерей могут дать ответы на важные вопросы. Освобождение пленных на территории Норвегии осуществлялось в тесном сотрудничестве с союзниками и не могло быть чисто норвежским мероприятием. Репатриация русских военнопленных осуществлялась союзниками в принудительном порядке. Принудительная миграция была в то время частью европейской политики. Историки указывают на две основные причины. Во-первых, западные политики и дипломаты хотели обеспечить надежность возвращения на родину собственных граждан после их освобождения из немецких концлагерей советскими солдатами. Другая, более общая причина кроется в том, что западные страны хотели показать стремление к сотрудничеству с Советским Союзом. Я хочу выяснить, насколько это было справедливо также по отношению к норвежским властям при репатриации советских военнопленных из Норвегии. Русский историк Виктор Земсков представляет сведения, которые во многом расходятся с общим представлением о судьбе репатриантов. На основе советских архивов он указывает, что из 4,2 млн. гражданских и военных советских репатриантов 6,5 % были отправлены в специальные подразделения НКВД, 14% – в военные трудовые батальоны, 19% снова призваны на военную службу и 58% отправлены домой. (Дэвис 1997: 167-168.) Эти материалы важны для сравнения с судьбами пленных, репатриированных из Норвегии. Мною установлен контакт с военным историком из Архангельска М.Н. Супруном, профессором Поморского университета. Поскольку я не владею русским языком, Супрун обеспечит перевод русских источников на английский язык. Мы будем вместе работать над созданием базы данных о русских военнопленных в Норвегии, где мы планируем собрать сведения из русских, норвежских и немецких источников. Практическая часть этой работы будет выполняться студентами из Архангельска. Источники и метод Важнейшими источниками для работы над проектом будут материалы норвежского архива Министерства Иностранных дел, Государственного архива Норвегии и архива Сопротивления в Осло. Архивы МИДа содержат материалы исследований, предпринятых совместной советско-норвежской комиссией по военнопленным, основанной в феврале 1946 года, по вопросу содержания и труда русских военнопленных в Норвегии в период с 1941 по 1945 гг. [mp__L[avsnitt align=left>В фондах Государственного архива находятся материалы конторы майора Лейва Крейберга по делам бывших военнопленных в Будё, архив Красного креста, архив службы военных захоронений 1941-1945 гг., а также отдела репатриации Управления по беженцам и военнопленным. Списки репатриированных сейчас находятся на регистрации и будут готовы в 2000 году. В фондах Музея Сопротивления в Осло находится архив Высшего Военного командования Норвегии – "Военнопленные", который содержит сведения с 01.09.1944 по 25.04.1945. Здесь также хранится работа Юджина Сивертсена (служба военных захоронений, 1967 г.) "Погибшие и казненные в норвежских концлагерях 1940-1945". Из немецких архивов будут использованы Государственный и военный архив Фрейбурга и государственный архив Кобленца. Эти архивы содержат информацию, которая позволит выяснить, как немецкие концлагеря функционировали в Норвегии, а также сведения о количестве военнопленных в Норвегии за период с февраля 1942 по декабрь 1944 г. Также необходимо привлечь и русские архивные материалы, особенно материалы немецких архивов, оказавшиеся в руках советских властей после войны, и материалы, касающиеся судеб военнопленных, вернувшихся на родину. Это материалы различных военных архивов, а также архивы советской тайной полиции (МГБ-КГБ-ФСБ). Статьи в краеведческих ежегодниках, журналах и книгах будут использованы для воссоздания будней узников. Этот вид материалов часто опирается на воспоминаниях оставшихся в живых военнопленных или норвежцев, возглавлявших работу по ликвидации лагерей после войны. В этих материалах можно часто найти истории о мужественных мужчинах и женщинах в Норвегии, помогавших русским узникам продуктами питания и одеждой. Беседы с оставшимися в живых на сегодняшний день русскими, побывавших в норвежских лагерях, будут важной составной частью моей работы. Поскольку их осталось очень мало, этот вид сбора информации будет использован в первую очередь. Я надеюсь побеседовать с украинцем еврейского происхождения, который находился в концлагере в Вестфольде. Он был одним из тех, кого после войны сослали в Сибирь. Я надеюсь, что беседы с ныне живущими военнопленными помогут воссоздать картину их жизни в Норвегии и по возвращении на родину. Из норвежских информаторов я получила предварительное согласие от человека, участвовавшего в ликвидации лагеря в Бейсфьорде. |
|
|
| Всего комментариев: 5 | ||||||
| ||||||
